Лариса КАПИТОНОВА

Мочёные яблоки

   Новогодняя ночь… Сколько желаний загадываем мы в эти мгновения в надежде, что, может быть,  хоть что-то удивительное расцветит фейерверком нашу жизнь. Так и я под Новый, двухтысячный год  написала в дневничке  своём: «Господи, помоги мне увидеться ещё хоть раз с друзьями юности». И ведь помог! Следующий 2001-й я встречала с друзьями юности, съехавшимися на мой зов  из республик близкого и дальнего зарубежья.

   Не надо говорить, просто слов не найти, чтобы рассказать, какой тёплой была эта встреча. Маски, карнавальные костюмы из подручных средств… Много было выдумки и изящества во всём, что мы делали в тот вечер и ночь, словно молодость вернулась.  И вот ведущий объявил, что перед тем, как уходить (кому на самолёт, кому на поезд, кому на автобус),  каждый должен рассказать интересную правдивую историю из своей жизни, которую нигде и никогда не рассказывал.  Пообещал наш тамада и загадочные прощальные призы. И началось… Истории одна другой интереснее.

    И вот дошла очередь до Раечки, моей закадычной подруги, о которой мы знали, казалось, всё! Бывают такие люди: вроде бы живут на виду у всего города, а о них и сплетен не бывает,  и всё у них хорошо.  И вот на тебе такое откровение от подруги, которое  даже я не знала.

   – А началось всё с Робертино Лоретти, - загадочно улыбаясь, заговорила Раечка. - Помните мальчика итальянского, о котором Леонид Колосов, корреспондент «Известий», нам поведал в газете, а  потом этот чарующий голос зазвучал по нашему радио, телевидению, появились грампластинки, которые всегда были в дефиците?
     Жили мы тогда в  Целинограде. И вот в декабре  из одной своей командировки  в соседний город мой муж (вы ведь помните моего любимого Володеньку?) привёз две пластинки с голосом Робертино. Какой восторг! Мы крутили их с утра до вечера, как только позволяло время. На радостях я и не заметила, что на каждой из них странный автограф. А в какой-то миг взгляд мой высветил автограф, сделанный, как я поняла, женской рукой. И тут у меня ёкнуло. В последнее время  я замечала что-то не то в Володином поведении - отсутствующий взгляд, рассеянность… Вспомнила, что он не захотел показать какое-то письмо, выпавшее из газет… И тут меня озарило: да ведь Володька увлёкся кем-то, может, даже влюбился!  У него бывает какой-то удивительно озарённый вид, как тогда, когда он за мной ухаживал. Тут я впервые прибегла к помощи валидола, уж слишком защемило слева.

      Но близился Новый год, и все предпраздничные хлопоты отодвинули на задний план крамольные мысли. Сынок годовалый радовал нас каждый день чем-нибудь новым, казалось, дом – полная чаша и счастья -  через край. И вот наступило 31 декабря. Накануне муж сказал, что ему нужно встретить  каких-то комсомольцев. Утром он поспешил на вокзал. А меня осенило: в это время поезд приходит из соседнего города, откуда были привезены злополучные грампластинки, лишившие меня покоя. Позвонила ему на работу. Голос весёлый, радостный, сказал, что всё, что нужно для праздника, вечером привезёт. И я спокойно продолжила домашние дела, тем более, что малыш требовал своё, и у меня не было ни минуты свободного времени на глупости. Да к тому же нужно было и учебник пролистать, так как с 3 января  нужно было сдавать сессию в институте.

   Вечером Володя завёз продукты, помог кое-что сделать по дому и объявил, что ему нужно быть на предприятии. Праздник, нужно дежурить, мало ли что… Я огорчилась, но возражать не стала: работа есть работа. В общем, 1964-й год мы с сынишкой встретили вдвоём.  И вот в эти-то грустные мгновения мозг мой заработал устремлённее. Я взяла в руки грампластинки, рассмотрела внимательно автографы на них  и пофантазировала, какие же имя и фамилия могут скрываться за ними. Дай, думаю, позвоню в гостиницу «Ишим», единственную тогда в этом целинном городе. И - позвонила. Называю начало предполагаемой фамилии «моей», якобы, подруги, а вежливая дежурная, не дав мне договорить, отвечает: «Да, Нина Танцева приехала из города N»,- и называет номер комнаты.  Такой удачи я даже не ожидала. Куда там Шерлоку Холмсу!

   Сынишка уже спал. А я, выстроив план, изо всех сил начала приводить себя в порядок. Уложила заново волосы. Оделась, обула валенки, так как на  дворе было минус 30. И присела к окну в ожидании. И в третьем часу ночи  увидела силуэт мужа, спешащего  домой. Спустилась на первый этаж, и в дверях подъезда мы с ним столкнулись. От неожиданности он отпрянул, а я, на бегу, проговорила: «Я – к маме». Он так опешил, что не успел остановить  меня.

   Представляете? Глубокая ночь, мороз, а я бегу в гостиницу. Захожу, представляюсь, прошу дежурную вызвать «мою подругу». Нина пришла очень быстро, так как не успела еще раздеться после встречи Нового года в ресторане гостиницы.  Надо было видеть, как изменилось её лицо, когда я назвала своё имя и фамилию. Воцарилась пауза, во время которой я поняла, что влюбиться до беспамятства мой Володя не мог в неё, это просто  увлечение. И у меня отлегло от сердца. Я тихо, спокойно поздравила её с праздником и спросила:

   -  Вы что, очень любите Володю?  

   - Нет, нет, что вы, это просто комсомольская дружба, мы в ресторане сидели, отмечали праздник. Я, наверное, перееду сюда работать, у меня в нашем городе  карьера не получается.

   - Дружба-то комсомольская, а вот мы с сыночком сегодня вдвоём Новый год встречали, а наш папа с вами дружил, – сказала я.

   Нина начала оправдываться... Она не знала, что у нас сын растёт... Но постепенно мы почему-то проникались друг к другу симпатией, а потом  уселись  на диван в вестибюле  гостиницы и начали рассказывать о своих маленьких жизнях. Нина сходила в номер (он был на троих, соседки её уже спали)  и принесла мочёных яблок. И мы, две двадцатилетние девчонки, сидели, уже обнявшись,  ели мочёные яблоки и смеялись над загадочной ситуацией.

   Дежурная гостиницы спросонья взглянула на нас и сказала: «Бывает же такая дружба!» А я, смеясь, говорила:

- Ниночка, я своего Володьку, если уж на то пошло, могу отдать только в надёжные руки и потому пришла посмотреть, кем он увлёкся. Я ведь понимаю, что мне достался красивейший парень, да к тому же умнейший…
     Мы расстались на рассвете друзьями, договорившись сохранить тайну нашей встречи…

     Рая взглянула на часы - ей нужно было спешить на вокзал. И, уже готовясь покинуть тёплую компанию, завершила свою любовную историю:

  - Нина в наш город не переехала на работу, осталась в своём. Володя узнал об этом необычном союзе двух женских сердец только через тридцать лет, да и  то к слову. Нина тогда уже переехала в Красноярск. Однако, что самое интересное, ещё задолго до этого, через два года после той истории, нас с Володей самих  направили на работу в тот самый город N, где жила тогда Нина. Из тридцати семи лет нашей супружеской жизни  мы прожили там тридцать два  года. И, к чести Нины, она никогда не напомнила моему мужу о своём предновогоднем вояже в наш город. А у нас с Володей была настоящая любовь - и духовная, и физическая, мы понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда, даже молчать нам вместе было приятно. Только на новогоднем столе в нашем доме всегда были мочёные яблоки  -  в память о моей тайной победе. Овдовела я два года назад, а с Ниной мы переписываемся до сих пор. И попробуйте мне сказать, что настоящей  женской дружбы не бывает.
    Рассказ Раечки нас всех так изумил, что  мы единодушно присудили ей приз «За женскую мудрость». А когда я провожала её на вокзал, она сказала:
    -Танюша, не обижайся. Дружба – дружбой, а что-то потаённо-личное должно оставаться нетронутым… Бабушка так учила.  Я ведь и Володю ни разу не упрекнула, вела себя так, как будто этой истории не было…
    Вернувшись домой, я увидела на кухонном столе прикрытую салфеткой банку с мочёными яблоками...

Елена МАРКОВА

Приключения солнечного поросенка

 1. Рождение

       Это была смесь хлюпанья, чавканья, хрюканья и пронзительного визга. Под эти звуки он вошёл в наш огромный удивительный мир.
    - Ой, какой необычный!!
     - Жёлтенький!
     Дети, наблюдавшие за тем, как поросилась большая розовая свинка, пришли в неописуемый восторг. Сарай прорезал яркий солнечный луч, осветил жёлтый комочек, словно почуял в нем что-то родное. Свинка же, напротив, хрюкнув подозрительно: «Хм, мутант», - резко оттолкнула детёныша в дальний угол свинарника.
     Поросёнок, пробороздив пятачком ворох прошлогодних листьев, подумал: «Наверное, не всё так просто в этом мире».
     - Я возьму его себе! И буду ухаживать за ним! Но сначала его надо отмыть,  - сказала девочка с рыжими косичками, звали её Алёнка.
     - А что скажет мама? Ведь поросят будут откармливать к Новому году!
      - А мы его спрячем! К тому же  он ведь необычный, жёлтенький, его не захотят к столу.
      - А давайте назовём его «Солнышко»!

       Поросёнок молча, закрыв глаза, слушал, ведь дело принимало совсем неожиданный оборот… Решено! В углу дровяного сарая соорудили новорождённому уголок и установили дежурство. «Патронажных сестёр» было несколько. Поросёнка Солнышко мыли, кормили молочком из соски, баюкали, чесали, укладывали спать и даже пели ему колыбельные песенки. Взрослые, занятые хозяйством, дровяной сарай почти не посещали, думая, что дети просто играют. Поросёнок же был вполне счастлив и вскоре уже очень многое умел: ел с ложечки, умывался, подставив свои жёлтенькие щечки под струю воды, почему-то совсем не хрюкал и особенно полюбил принимать солнечные ванны, когда через окошко дровяного сарая его посещал  солнечный лучик. Один раз в это время он даже тоненько завизжал от удовольствия.
    - Ой, как мило! – радостно захлопала в ладоши Алёнка. –  Солнышко поёт! Я научу его песенке «В лесу родилась ёлочка»! – и, тряхнув рыжими косичками, Аленка начала давать поросёнку уроки пения.
     Поросёнок оказался на редкость смышлёным учеником и вскоре уже потихоньку выводил знакомую всем мелодию. Но однажды…
    Приближался Новый год, и хозяин, разбирая дрова, в углу сарая обнаружил нечто. В шапочке, в варежках, на маленькой кроватке под одеялком лежал жёлтый поросенок и блаженно грелся на солнышке. Не долго думая, отец сорвал с поросёнка одежонки и потащил его на кухню:
  - Стряпуха! Принимай! Будет нам жаркое вечером. Смотри, кого я нашёл! Только желтый почему-то.
     - А какая разница! Смотри-ка, какой холеный, его и мыть не надо. Ну, надо же, жёлтенький! – Кухарка тронула поросёнка острым ножом, и тот пронзительно взвизгнул. Конечно! Ведь он совсем, совсем не привык к такому обращению.
       - Пожалуйста, не трогайте Солнышко!
       - Это наш поросёнок! Мы его растили, воспитывали! – дети наперебой кричали, вцепившись в кухарку. – Не режьте его!
       - Ну, вот еще, завели забаву себе! Сколько мяса пропадает зазря! – кухарка была неумолима.
        - Это не простой поросёнок - солнечный!
         - Зачем вам жёлтый? Отдайте, это наш поросенок!
        Дети обступили тесным кольцом повариху, которая всё ещё держала в одной руке огромный нож, а в другой поросёнка.  Поросёнок же почему-то закрыл глаза и словно не замечал ничего. И вдруг он… запел! Нет, не завизжал, а именно запел. Нож упал на пол, и не только нож…  И вскоре ошарашенному отцу, который прибежал на шум, предстала такая картина. Посреди кухни стояла кухарка, дети кружили вокруг неё хоровод, а она… держала, прижимая к груди, поросёнка, который, подставив свои щёчки солнечному лучику, блаженно выводил известную всем мелодию. А дети тихонько подпевали: «… Теперь она нарядная на праздник к нам пришла…»
     - Приснится же такое, - прошептал отец, потёр глаза и на всякий случай ущипнул себя за руку. – А вдруг это всё на самом деле?..
     Да, Новый Год еще не наступил, а в этой семье уже начались чудеса. И здесь пока рано ставить точку. Ведь у этой истории непременно будет продолжение.